Назад на Мои произведения

миниатюра Прости, что выбрал тебя

Кленовые листья

Глеб Карпинский

В моем остановившемся сердце нет любви, потому что Аллах забыл про меня. Все дозволено, а значит, возможно. Нет греха, нет порока, нет того чего нет. Нет ничего. Но если нет ничего, тогда есть ли я? Сейчас я на Алтае, скольжу легкой тенью над водной гладью за косяком мелких рыбешек. Вокруг меня дремлют горы, воздух кристально чистый и теплый, как дыхание новорожденного ребенка. Солнце поднялось над тайгой. Вижу, как у горной реки мочат лапы бурые медведи. Маленький медвежонок купается в высокой траве. Стрекочут кузнечики. Стоит на одной ноге белая цапля. Я делаю круг над ней и лечу как можно дальше. Быстрее ветра, внезапней мысли. Вот я уже в рыжих листьях клена, такой забавный и смешной, как тот маленький медвежонок, поддеваю их носом. С наслаждением жизни вдыхаю их аромат и влагу, и мне уже ничего не нужно. Вот так опавшим листом лежу я под обнаженным деревом, на ветках которого грызет кедровую шишку старая сойка.

Я думаю сейчас о любви, о том, что одни любят, а другие позволяют любить. О том, как рождается любовь в сердце изгоя. Надеждой, как спичкой, чиркнет в ночи добрый Сказочник, и ты уже идешь не на ощупь.

Топот копыт… Кто-то медленно спускается с горки на белом коне. Я не вижу всадника, но понимаю, что это неизбежность. И вот уже меня подхватывает чья-то нежная рука и вкладывает в венок на голове. Венок из полевых цветов, последний вздох лета, за которым придет зима. Это молодая алтайка. Ее волосы пахнут костром шамана. Я вижу восточные глаза, широкую переносицу, припухлые щеки. Звенят медные сережки в ее ушах, и мне так спокойно и уютно, что меня подобрали… Ее зовут Тишина. Она не может говорить, но читает мысли, и сейчас она спрашивает меня, кто я и откуда? Ее ангельский голос будит в моем сознании дрожь… я дрожу на ветру и становлюсь пурпурно-красным.

«Когда то я был русским солдатом, мне отрубили голову…», - выдыхаю я и жмурюсь. Мне страшно, что сейчас меня выкинут, но Тишина другая. Она утирает слезинку. Ей жалко меня.

Она очень худая, моя Тишина. Мальчишеское тело, маленькая грудь, узкие плечи. Одета в одну льняную рубашку, пеструю и в полосках. Рубашка мятая. И самое главное девушка такая же, как я босая. А значит, я смогу научить ее летать по воздуху. Я обещаю ей это, и она смеется чистым искренним смехом… «А ты был красивым? А ты был смелым? - спрашивает она у меня. – А у тебя была девушка?».

Сойка вспорхнула ввысь, выронив кедровую шишку. Странно наблюдать за нами. Алтайская девушка и кленовый листочек. И синее-синее небо над нами, свидетель зарождения новой любви, о которой потомки сложат великие песни.

Тишина…